Всё,что помогает нашим трипам!

[махнатый 9]

А вот экспромт ...

Упала лошадь

Сломала челюсть

Какая радость

Какая прелесть

[greenchameleon 1 466]

@махнатый, :rasta_biggrin:

[Тилорн 6 998]

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящих
Я не в силах скрыть моей тоски.

Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.

Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящих
Я всегда испытываю дрожь.

Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.

[Тилорн 6 998]

Мы разучились нищим подавать,

Дышать над морем высотой соленой,

Встречать зарю и в лавках покупать

За медный мусор – золото лимонов.

 

Случайно к нам заходят корабли,

И рельсы груз проносят по привычке;

Пересчитай людей моей земли –

И сколько мертвых встанет в перекличке.

 

Но всем торжественно пренебрежем.

Нож сломанный в работе не годится,

Но этим черным, сломанным ножом

Разрезаны бессмертные страницы.

[Тилорн 6 998]

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои —

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Безмолвно, как звезды в ночи, —

Любуйся ими — и молчи.

 

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь —

Взрывая, возмутишь ключи,

Питайся ими — и молчи…

 

Лишь жить в себе самом умей —

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум —

Их оглушит наружный шум,

Дневные разгонят лучи —

Внимай их пенью — и молчи!..

[Тилорн 6 998]

Прости! Коль могут к небесам
Взлетать молитвы о других.
Моя молитва будет там,
И даже улетит за них!
Что пользы плакать и вздыхать?
Слеза кровавая порой
Не может более сказать,
Чем звук прощанья роковой!..
Нет слез в очах, уста молчат,
От тайных дум томится грудь,
И эти думы вечный яд, —
Им не пройти, им не уснуть!
Не мне о счастье бредить вновь, —
Лишь знаю я (и мог снести),
Что тщетно в нас жила любовь,
Лишь чувствую — прости! прости!

[Тилорн 6 998]

Консул добр: на арене кровавой
Третий день не кончаются игры,
И совсем обезумели тигры,
Дышут древнею злобой удавы.

А слоны, а медведи! Такими
Опьянелыми кровью бойцами,
Туром, бьющим повсюду рогами,
Любовались едва ли и в Риме.

И тогда лишь был отдан им пленный,
Весь израненный, вождь аламанов,
Заклинатель ветров и туманов
И убийца с глазами гиены.

Как хотели мы этого часа!
Ждали битвы, мы знали — он смелый.
Бейте, звери, горячее тело,
Рвите, звери, кровавое мясо!

Но, прижавшись к перилам дубовым,
Вдруг завыл он, спокойный и хмурый,
И согласным ответили ревом
И медведи, и волки, и туры.

Распластались покорно удавы,
И упали слоны на колени,
Ожидая его повелений,
Поднимали свой хобот кровавый.

Консул, консул и вечные боги,
Мы такого еще не видали!
Ведь голодные тигры лизали
Колдуну запыленные ноги.

[Тилорн 6 998]

Она колдует тихой ночью
У потемневшего окна
И страстно хочет, чтоб воочью
Ей тайна сделалась видна.

Как бред, мольба её бессвязна,
Но мысль упорна и горда,
Она не ведает соблазна
И не отступит никогда.

Внизу… там дремлет город пёстрый
И кто-то слушает и ждёт,
Но меч, уверенный и острый,
Он тоже знает свой черёд.

На мёртвой площади, где серо
И сонно падает роса,
Живёт неслыханная вера
В её ночные чудеса.

Но тщетен зов её кручины,
Земля всё та же, что была,
Вот солнце выйдет из пучины
И позолотит купола.

Ночные тени станут реже,
Прольётся гул, как ропот вод,
И в сонный город ветер свежий
Прохладу моря донесёт.

И меч сверкнёт, и кто-то вскрикнет,
Кого-то примет тишина,
Когда усталая поникнет
У заалевшего окна.

[Тилорн 6 998]

Я — вождь земных царей и царь, Ассаргадон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!
Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.
Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.
Египту речь моя звучала, как закон,
Элам читал судьбу в моем едином взоре,
Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе.
Кто превзойдет меня? Кто будет равен мне?
Деянья всех людей — как тень в безумном сне,
Мечта о подвигах — как детская забава.
Я исчерпал до дна тебя, земная слава!
И вот стою один, величьем упоен,
Я, вождь земных царей и царь — Ассаргадон.

[Тилорн 6 998]

Есть игра: осторожно войти,
Чтоб вниманье людей усыпить;
И глазами добычу найти;
И за ней незаметно следить.
Как бы ни был нечуток и груб
Человек, за которым следят, —
Он почувствует пристальный взгляд
Хоть в углах еле дрогнувших губ.
А другой — точно сразу поймет:
Вздрогнут плечи, рука у него;
Обернется — и нет ничего;
Между тем — беспокойство растет.
Тем и страшен невидимый взгляд,
Что его невозможно поймать;
Чуешь ты, но не можешь понять,
Чьи глаза за тобою следят.
Не корысть, не влюбленность, не месть;
Так — игра, как игра у детей:
И в собрании каждом людей
Эти тайные сыщики есть.
Ты и сам иногда не поймешь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придешь,
А уйдешь от людей — не собой.
Есть дурной и хороший есть глаз,
Только лучше б ничей не следил:
Слишком много есть в каждом из нас
Неизвестных, играющих сил…
О, тоска! Через тысячу лет
Мы не сможем измерить души:
Мы услышим полет всех планет,
Громовые раскаты в тиши…
А пока — в неизвестном живем
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнем,
Обжигаем себя и других…

[Тилорн 6 998]

Лишь занялся рассвет Творенья,
Как тени из времен Тумана
Мы вышли с гордым устремленьем
Пройти путями великанов.

Мы были первыми, и взоры
Нам не темнили шоры Знанья
На Светом залитых просторах,
Открытых юному дерзанью.

С тех пор кочуем мы в пустынях,
И в море носит нас волна.
Мы новые творим святыни,
На камнях режем письмена.

Не ждем награды и не знаем,
Где будет наш последний дом.
Но неустанно созидаем
Историю своим трудом.

Лишь в нас связующие звенья
Седых веков и новых дней,
Как легких тучек отраженья
В лазурных зеркалах морей.

Когда Утраченное Пламя,
Что в наших теплится кострах,
Уйдет с другими племенами,
От нас останется лишь прах.

И вихрь времен его развеет.
И камень сокрушит вода.
И свиток памяти истлеет.
И не останется следа.

Но Стоунхенджа монолиты
В грядущие вещают дни
О том, что в капищах сокрытых
Мы стерегли свои огни.

Не старится лишь скал гранит.
Мгновенно время человека.
Но мир преданье сохранит
О людях каменного века.

[Тилорн 6 998]

Свистит, свистит, зараза, под окошком,

Ну нету Любки, что ж ты, тварь, свистишь?

Свежо, впотьмах свалилась с крыши кошка,

Деревья гнутся, да шумит камыш.

А чтой-то ночь зловещая такая?

Блуждают на погосте огоньки,

В такую ночь обычно самураи

Канают на границу у реки.

 

Трубу прорвало, из подвала пахнет гнилью,

Свистит влюбленный третий час подряд.

В такую ночь, чтоб сказку сделать былью,

Был Зимний на гоп-стоп братвою взят.

Жужжит в стакане пьяненькая муха,

Я соль рассыпал, видно быть беде.

В такую ночь ван Гог отрезал ухо,

А Грозный треснул сына по балде.

 

Пошла муха на базар и купила самовар,

Приходите, черти, я вас пивом угощу!

Черт заглянет на часок, он не низок, не высок,

Здравствуй, паранойя, я твой тонкий колосок!

 

Бурчит с экрана футуролог злобный:

"Увы вам, люди, бьют уже часы!"

Смесь Иоанна, Нострадамуса и Глобы,

Апокалипсисом пугает, сукин сын:

"Падет Звезда Полынь, грядет разруха,

И брат у брата уведет жену,

И Пятачок зарежет Винни Пуха.

Конец эпохи, все пойдем ко дну!"

 

Вот так живешь, гребешь деньгу лопатой,

Тут трубный зов - и всё коту под хвост,

Мол, Страшный Суд, звоните адвокату,

С вещичками на выход, в полный рост!

А этот все свистит, на гульках твоя Люба.

Убогий жребий брошенных мужчин!

Что он Гекубе, что ему Гекуба?

Пошел бы, лучше, выдавил прыщи.

[Тилорн 6 998]

Баю-баюшки-баю, спать ложись, мать твою!
Хочешь, милый мальчик, я те песенку спою?
Завтра будет день опять,
                ночью, мальчик, надо спать.
Приходи к нам, Фредди Крюгер,
                нашу детку покачать!

Печаль светла, но нет императива,
Чего свистишь, уже написан "Капитал".
Швырять столы в окно, конечно, некрасиво,
Но я швырну так, чтобы наповал.
Луна желтушная измучена циррозом,
Свингует на трубе Архангел Гавриил,
А выше - Бог, терзаемый вопросом:
Какого черта он все это сотворил?

Искажено пространство, место, время,
Бомжей в подъезде примешь за волхвов:
"Шолом-Алейхем, как погода в Вифлееме?
Что нужно вам в стране бессонных свистунов?"
 

[Тилорн 6 998]

Жизнь, нежиль… Тонка межа.

 

И смерть, и роды — мученье.

 

Одно движенье ножа

 

Врезает в гибель рожденье.

 

Горячий багряный свет

 

На полосу мрака брызнет —

 

И черное выпьет цвет,

 

И нежиль напьется жизни.

 

Пускай остреный кремень

 

Плоть смертной мукою гложет,

 

Пусть тень перельется в тень

 

Того, кто прийти не может,

 

Но может на миг вдохнуть

 

В рожденные смертью жилы

 

Ничтожную долю-чуть

 

Своей всемогущей силы.

[Тилорн 6 998]

• Это можно постичь, это можно понять –
• Так и день рассветает опять да опять,
• Так за стужами весны приходят,
• Так земля то мертвеет, то ро́дит…

• Разве можно счесть злом избавленье от пут?
• Что же люди в тоске беспричинной клянут
• Неминучую гибель-судьбину,
• Мня концом-окончаньем кончину?

• Отдохнуть, мертвечину с души отряхнуть,
• Вновь познать позабытую сущую суть,
• А потом… Эко слово занятное: "вновь"…
• Задышать, отплевав материнскую кровь,
• И бездумно взглянуть сквозь глазницы
• Народившейся новой темницы…

[Тилорн 6 998]

Сыпь, гармоника! Скука… Скука…

Гармонист пальцы льет волной.

Пей со мною, паршивая сука.

Пей со мной.

 

Излюбили тебя, измызгали,

Невтерпёж!

Что ж ты смотришь так синими брызгами?

Или в морду хошь?

 

В огород бы тебя, на чучело,

Пугать ворон.

До печенок меня замучила

Со всех сторон.

 

Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая!

Пей, выдра! Пей!

Мне бы лучше вон ту, сисястую,

Она глупей.

 

Я средь женщин тебя не первую,

Немало вас.

Но с такой вот, как ты, со стервою

Лишь в первый раз.

 

Чем больнее, тем звонче

То здесь, то там.

Я с собой не покончу.

Иди к чертям.

 

К вашей своре собачей

Пора простыть.

Дорогая… я плачу…

Прости… Прости…

[Тилорн 6 998]

Голос, как совесть больная,

Долгие ночи и дни.

Шёпотом мне повторяя,

Вечно звучал позади,

 

Что-то сокрыто.

Найди же. Смело за Грань загляни.

То, что пропало за Гранью, —

Ждет тебя. Встань и иди.

[Кирьян 2 031]

@DianCecht Эх, классная подборочка! Аж зачитался

[БенЛаден 13 726]

11 хвилину тому, Кирьян сказав:

@DianCecht Эх, классная подборочка! Аж зачитался

Бро, заходь по честіше на форум..

[Тилорн 6 998]

21 час назад, Кирьян сказал:

@DianCecht Эх, классная подборочка! Аж зачитался

Спасибо. Музыка слов.

[Тилорн 6 998]

Клок тумана 

Глаз дракона

И узор хамелеона

Я сплетаю 

Я свиваю 

Путаю и отражаю 

Где сейчас прольётся свет 

Там меня в помине нет

 

 

[Тилорн 6 998]

Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днём всё ближе и темней;
Усталых дум моих полёт стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
Не заношусь вперёд мечтою жадной,
Надежды глас замолк — и на пути,
Протоптанном действительностью хладной,
Уж новых мне следов не провести.
Как ни тяжёл мне был мой век суровый,
Хоть житницы моей запас и мал,
Но ждать ли мне безумно жатвы новой,
Когда уж снег из зимних туч напал?
По бороздам серпом пожатой пашни
Найдёшь еще, быть может, жизни след;
Во мне найдёшь, быть может, след вчерашний,
Но ничего уж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.

[Тилорн 6 998]

Но замер и ветер средь мертвых песков,

И тише, чем шорох увядших листов,

Протяжней, чем шум океана,

Без слов, но слагаясь в созвучия слов,

Из сфер неземного тумана

Послышался голос, как будто бы зов,

Как будто дошедший сквозь бездну веков

Утихший полет урагана.

 

Изменено 11 августа, 2023 пользователем Тилорн

[Тилорн 6 998]

И странный спутник был мне послан адом.
Гость из невероятной пустоты,
Казалось, под его недвижным взглядом
Замолкли птицы, умерли цветы.
В нем смерть цвела какой–то жизнью черной.
Безумие и мудрость были в нем тлетворны…

[Тилорн 6 998]

А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?